«Ад пуст, все бесы здесь!»

Обман и вероломство, пьянство, «пляски» на гробах, немотивированное насилие и другие самые низменные грани человеческого существа. Показ премьерного спектакля «Смерть Тарелкина» по одноименной пьесе Александра Сухово-Кобылина представил зрителям народный театр «Фортель» Вагайцевского Дворца культуры 17 марта.

Александр Соломенный

С момента последней премьеры театра прошло около двух лет, тогда актеры под руководством режиссера Ильи Ситника показали свое видение гоголевского «Ревизора». Поэтому первое явление народу не менее колкого, оттого еще более долгожданного «Тарелкина» не могло остаться незамеченным театралами нашего района. Публика, почти полностью заполнившая зал, не могла не почувствовать особую атмосферу и легкий мандраж, обычно присущие таким вечерам, а бутафорский череп собаки, висевший на закрытом занавесе, наводил на мысли о том, что ждет нас на сцене.

Одним из первых, что зрители смогли оценить по достоинству, стало музыкальное сопровождение, а именно лейтмотив спектакля. Задорная, почти плясовая музыка ярко контрастировала с тем, что видели глаза. Обман и вероломство, пьянство, «пляски» на гробах, немотивированное насилие и другие самые низменные грани человеческого существа воплотили для нас на сцене Вагайцевского Дворца культуры актеры и режиссер «Фортеля».

Перед зрителем развернулась история погрязшего в долгах чиновника-взяточника Кандита Тарелкина, в постановке его роль исполнил Александр Строганов.  Предварительно завладев компроматом для последующего шантажа своего начальника, «герой» решает инсценировать собственную смерть. В «фантасмагорической», как заявлено в этой интерпретации, комедии столь же мало смешного, как и светлого, доброго, или хоть капельку положительного.

Качественно выполненные костюмы и декорации, в совокупности с хорошей игрой актеров, ярко выделили всю безнадежность мира, в котором существуют артисты. А грим, сделавший их лица белыми, как стена, подчеркнув при этом болезненно впалые глаза, является четким отражением того, что каждый из персонажей умер и начал разлагаться задолго до попадания в могилу.

Пожалуй, ни одно из действующих лиц не заслуживает ни сочувствия, ни поддержки, ни даже жалости. Жадные, злые и глупые сценические образы словно берут нас за руку и тянут в пучину человеческих пороков, на самое дно, до которого, кажется, невозможно достать. Однозначно положительной оценки достойна работа, которую проделали актеры, вживаясь в свои непростые роли. Актер Александр Привезенцев, исполнивший в постановке роль квартального надзирателя Расплюева, имел немногим больше часа, чтобы показать нам «прогресс» своего персонажа. Расплюев, наверное, наравне с Тарелкиным, является центральной фигурой спектакля. Как мне показалось, зрители сочли его самым смешным жителем худшего из миров.

Действительно, нелепый и потешный «участковый», он лжет и ленится. Кажется, единственное, что вызывает в нем неподдельные эмоции — это бутылка спиртного, которую он буквально целует взасос, когда ему предлагают «закусить» ею после похорон. Постепенно его поведение, идущее, порой даже вразрез со сценической этикой, становится попросту неприятным. Главные метаморфозы Расплюева происходят в тот момент, когда его назначают следователем. Разумеется, то, что его костюм трансформируется в одеяние мясника в окровавленном фартуке и штанах с красными лампасами, говорит нам о выверенном и тщательном выборе режиссером изобразительно-выразительных средств, но без актерской работы, мы бы не смогли увидеть изменчивость образа персонажа.

Не смех и недоумение, а опаску и отвращение теперь вызывает представитель закона, «прорубающий» свой путь топором, который красуется в его руках и на допросах, и в моменты его душевных откровений. Не ищет то, что не выгодно найти, не слышит того, что услышать не хочет, после избиений и угроз «бережно» укладывает свидетелей в гроб – таким перед нами предстает местный закон.

Олицетворением власти в комедии является Варравин, в образ которого для нас вжился Геннадий Быковский. За то, что не поделился полученной взяткой, большой чиновник в военной шинели подвергается шантажу со стороны своего бывшего подчиненного Тарелкина. На протяжении всего действия Варравин ищет те самые злополучные письма, которые дают никчёмному шантажисту власть над ним. Прибегая к обману, хитрости и насилию, разумеется, используя инструменты, данные ему служебным положением, бывший начальник вынуждает мошенника, буквально обезумившего от пыток и жажды, отдать ему бумаги в обмен на глоток воды. Но тот факт, что Тарелкин достает эти злосчастные бумаги из-за пазухи, свидетельствует о том, что главный порок этого мира — глупость, и он присущ главному персонажу наравне с его пленителями.

В спектакле нет положительных персонажей. Кто знает, поэтому ли режиссер решил, что в один из моментов эмоционального накала знаменитое Шекспировское «Ад пуст, все бесы здесь!» проронит его Тарелкин? В отличие от автора, согласно концовке которого, униженный, побежденный и сломленный главный герой спрашивает, обращаясь в зал, не нужен ли кому-то управляющий поместьем, Ситник оставляет своему Тарелкину лишь одно желание. «Взять бы тебя, постылый свет, да зажечь бы с одного конца на другой, да, надевши мундиришко мой, пройтись бы по твоему пепелищу: вот, мол, тебе, чертов сын!» — заканчивает действие актер Александр Строганов в образе основного персонажа.

Может ли это помочь в поиске ответа на вопрос, что хотел донести до нас режиссер, поднимая подобные темы? Лично для меня, это остается загадкой, как и то, почему театралы из сибирской глубинки при выборе материала остановились на произведениях писателя, который выбирая между Родиной и Францией выбрал последнюю. Формулировка «фантасмагорическая комедия» призывает помнить о то, что театр ни в коем случае не является зеркалом, но увеличительным стеклом. Однако я убежден, что во всей вселенной не найдется такого мощного телескопа, через который современный русский человек разглядит себя в этом бесноватом шабаше.

---

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

«Я был очень заинтригован, ведь это знаменитая пьеса, которая ставилась во многих театрах. Было очень интересно посмотреть, как наши земляки интерпретируют материал, насколько это будет самобытно. Шутку очень важно сыграть как шутку. Говоря о жизни и смерти, важно помнить об этом. Есть те грани, которые переходить не стоит. Ходить по гробам было совсем не обязательно, я уверен, что без этого можно было обойтись. Пусть даже это не гроб, а художественный образ, но ведь мы поняли и приняли эти правила игры, а значит, воспринимали этот ящик на колесах именно как гроб.

Мне очень хочется выделить музыкальное сопровождение постановки, особенно, лейтмотив, создающий определенные эмоциональные ассоциации, идущие в разрез с действием. Это очень хороший прием. Говоря о шероховатостях, хочется выделить этику сцены, которая была не на высшем уровне. Хулиганя и нарушая правила, важно не перегнуть палку. Расплюев плюет на сцену! Да, я понял эту шутку, но, честно сказать, в этом не очень много смешного. Пусть он плюет, хоть в шляпу Тарелкину, но не на сцену! Присвоение материала заставило задуматься о целостности сценарного хода, жаль, что режиссер сделал выбор в пользу камерности и исключил из постановки некоторых персонажей, но это его видение, на которое мы и пришли посмотреть.

На актере Александре Строганове лежала очень сложная задача, ведь, по сути, он играл сразу двух героев Тарелкина и Копылова. Первый был очень добротным и органичным, а вот Копыловым он не стал. Что касается общей актерской игры, все было на хорошем уровне и достойно похвалы, однако общей темпоритм постановки привносил некоторую суетливость. Сложный материал, непростой не только для зрительского восприятия, но и для режиссерской работы. Однозначно сказать, удачна ли постановка, нельзя. Зрелищность перевоплощений, атмосфера театральной премьеры, музыка, яркие костюмы и декорации, однозначно, доставили удовольствие зрителям, но получилось ли в рамках этого события поднять и обсудить какую-то животрепещущую проблему? У меня нет ответа на этот вопрос».

Ярослав Слюсарь, режиссер народного театра «Луна» Ордынского РДК