У блокады – «женское лицо»
Кратко
О силе и мужестве жительниц осаждённого Ленинграда рассказывают документы Президентской библиотеки «Сильный пол – это не мужчины, а женщины, я сужу по моей маме и сестре, – писал Дмитрий Тарасевич в своих воспоминаниях, опубликованных в книге «Блокадной памяти страницы». По его […]
О силе и мужестве жительниц осаждённого Ленинграда рассказывают документы Президентской библиотеки
«Сильный пол – это не мужчины, а женщины, я сужу по моей маме и сестре, – писал Дмитрий Тарасевич в своих воспоминаниях, опубликованных в книге «Блокадной памяти страницы». По его словам, он понял это в самое тяжёлое время блокады – зимой 1941–1942 годов: «Я первый стал сдавать, а они спасли меня. Лишний кусочек хлеба, последнюю лепёшечку отдавали мне и всегда подбадривали».
«Многое перенесла за годы войны советская женщина. На её плечи с памятных июньских дней 1941 года легло тяжёлое бремя. Нелегко проводить в ратный поход мужа, сына, отца. Нелегко самой остаться главой семьи, одной, без мужа воспитывать детей, принять на себя труд мужчины на заводе, в колхозе. Но это нужно было сделать во имя Родины. И советская женщина, не колеблясь, взялась за дело» – писала газета «Известия» 8 марта 1945 года. Роль женщин в приближении дня долгожданной Победы отражена в коллекциях Президентской библиотеки «Память о Великой Победе» и «Оборона и блокада Ленинграда».
С первых же дней Великой Отечественной войны многие девушки и женщины ушли на фронт. Ещё больше осталось работать в тылу для нужд Красной армии и победы над врагом. Сверхурочные смены на промышленных предприятиях и в госпиталях, тяжелейший труд на земле и на оборонных заводах – всё это с началом войны легло на женские плечи.
«Женщины Ленинграда воздвигали противотанковые препятствия, –сообщается в книге «Борьба за Ленинград. Пилоты», изданной в военном 1944 году. – Они орудовали заступами, настилали гати на болотах, рыли стрелковые окопы полного профиля… Город вооружался, готовился к длительному сопротивлению врагу». Основной рабочей силой в этой неженской работе был слабый пол.
В те же дни в обязательном порядке во всех домах Ленинграда создавались группы местной противовоздушной обороны, большинство в них также составляли женщины. Как сложна и опасна была их работа, показано в статье «Отпор», напечатанной 10 сентября 1941 года в газете «Ленинградская правда»: «Небольшое, но мощное термическое пламя вспыхнуло перед глазами… В следующее мгновение руки безбоязненно схватили одну бомбу за другой, и светящиеся комки полетели вниз на асфальт двора. И как быстро бомбы были сброшены с крыши, так быстро их стали тушить песком. Пятидесятилетняя текстильщица Надежда Викторовна Мессюн, домашняя хозяйка Наталья Дмитриевна Сергеева, служащая Валентина Ивановна Орехова потушили бомбы спокойно, словно это были простые головешки. Они защитили от пожара своё жилище. Они готовы были его отстаивать от нового нападения».
«С начала войны наш завод стал по преимуществу женским предприятием, – говорилось в статье «Конвейер работает на больших скоростях», опубликованной в «Ленинградской правде» 5 ноября 1941 года. – Обрабатывая сталь большой крепости, наши славные женщины перекрывают все нормы на производстве… Успехи женщин в освоении труднейших мужских профессий поистине изумительны».
Пережившая блокаду подростком Лидия Васильевна Хваловская в своём «Дневнике» вспоминает, как начала работать токарем в ноябре 1941 года: «Работаем в 2 смены, с 8 до 20 и с 20 до 8 с часовым перерывом на обед. Все 11 часов работаешь на ногах у станка “Кергер”. Отрезаю латунные заготовки для патронов. Выключатель расположен очень неудобно – внизу слева, всё время приходится кланяться. Первые дни прихожу домой – ложусь…»
А дома… Дома многих ждало ещё большее испытание – глаза умирающих от голода детей. В книге «Блокадной памяти страницы», в воспоминаниях Татьяны Фрей, девочкой пережившей все 900 дней блокады Ленинграда, есть такие слова: «До сих пор удивляюсь, как в тяжёлых условиях может мобилизоваться человек!.. Мама всегда считалась спокойной, тихой женщиной с мягким характером, но в условиях ленинградской блокады проявила железную волю. Мама выкупала хлеб на два дня, делила его пополам, потом каждую половину делила на девять равных частей. Мы получали хлеб по крошке, но три раза в день. Она ни разу при нас не показала, что ей страшно, не плакала даже в самые тяжёлые минуты. Методично, изо дня в день она боролась за нашу жизнь».
Женщины не только боролись за жизни детей, отдавая последние хлебные крохи, но и делали всё, чтобы сохранить для них ощущение нормальной детской жизни. Дмитрию Тарасевичу запомнилась встреча 1942 года: «Дня за два до Нового года мама собрала хорошие тёплые вещи и выменяла их на ведро картофельных очисток. Из них испекла картофельные оладьи, а из кофейной гущи (мама долго её собирала) – сладкие коврижки. Среди ёлочных игрушек, которыми мы украсили еловую веточку, нашлись конфетки, оставшиеся от прошлогодней ёлки».
В блокадном Ленинграде не было чужих детей. Они находили заботу и ласку в сердцах разных женщин: учителей школ, воспитателей детсадов, медицинских сестёр, санитарок. Галина Аркадьевна Завинская в своих записках рассказывает, как выживал в блокаду детский сад, в котором она воспитывалась. Автор навсегда запомнила, как воспитательницы во что бы то ни стало старались сохранить малышам детство. Даже варили кисель… из обоев: «В заготовке обоев я не участвовала, только слышала, как шутили взрослые: сегодня кисель в полосочку или в цветочек?»
В «Учительской газете» 13 октября 1942 года было опубликовано выступление на антифашистском митинге учительницы 105-й ленинградской школы Валентины Фёдоровны Любовой: «У детей гибли родители. Но ни один ребёнок не почувствовал себя сиротой. Педагоги совершали подворные обходы, направляли осиротевших ребят в детские учреждения, на своих руках доставляли ослабевших малышей в больницы. Я помню, как два мальчика, двое братишек 1-го и 2-го классов, рано утром пришли в школу и заявили мне: „Сегодня разбомбили наш дом. Мама погибла под развалинами, папа – на фронте. Не отправляйте нас из школы, будьте нашей мамой“».
В это сейчас трудно поверить, но и в блокадные годы в осаждённом городе работали роддома, появлялись на свет маленькие ленинградцы. И эти новые жизни надо было спасти, отстоять у холода, голода, мрака и пушек… В номере газеты «Ленинградская правда», вышедшем в свет 31 декабря самого тяжёлого для осаждённого города 1942 года, опубликован снимок известного «блокадного» фотографа Давида Трахтенберга. Изображение сопровождает текст: «Перед нами самые юные ленинградцы. Год рождения 1942. Они родились и выросли в блокаде. Их отстояли. Защитили… Растите, ребята! Вашему происхождению будут завидовать. Будут говорить: они родились в Ленинграде, в годину тяжёлых и великих испытаний».
«Я никогда героем не была, / Не жаждала ни славы, ни награды. / Дыша одним дыханьем с Ленинградом, / Я не геройствовала, а жила», – писала зимой 1942 года Ольга Берггольц. В памяти поколений поэтесса осталась музой блокадного города, символом твёрдости и бесстрашия русского духа. Как, если не подвигом, назвать мужественную вахту у радиомикрофона Ольги Берггольц, ставшей «сестрой по гневу и печали» тысячам ленинградцев, окружённых стальным кольцом вражеских войск? Её пронзительные стихотворения, звучавшие из самого сердца блокадного города, можно заново открыть для себя на портале Президентской библиотеки.
Ещё одна поэтесса осажденного города – Вера Инбер приехала в Ленинград вместе с мужем накануне начала блокады, в конце августа 1941 года. Она выступала на радио, на заводах, ездила на фронт и с октября 1941 по ноябрь 1943 года создавала свою поэму скорби и силы духа – «Пулковский меридиан».
Одним из своих учителей, которым «хотелось бы поклониться земным поклоном», Ольга Берггольц называла Анну Ахматову. В радиовыступлении, запись которого доступна на портале Президентской библиотеки, Ольга Фёдоровна говорила, что именно Анна Ахматова научила её «бесконечному мужеству» и их дружба, как бы ни складывались обстоятельства их жизни, не прерывалась «ни на один день, ни на один год». Анну Ахматову война застала в Ленинграде; здесь она пережила начало блокады, вместе со всеми горожанами испытав страх бомбёжек и обстрелов. Немногие знали, что Анна Андреевна как рядовой боец противовоздушной обороны, с противогазом через плечо, несла дежурства, шила мешки для песка, которыми обкладывали траншеи-убежища. Но зато по всем фронтам передавали из рук в руки её стихотворение «Мужество», напечатанное в газете «Правда» 8 марта 1942 года: «Мы знаем, что ныне лежит на весах / И что совершается ныне. / Час мужества пробил на наших часах, / И мужество нас не покинет».